Ataraxia — Ena (2015)

Прекрасно известные российскому слушателю (можно, наверное, даже сказать: «культовые») итальянцы Ataraxia выпустили новый альбом, Ena. Что особенно приятно, работа вышла на российском лейбле Infinite Fog Productions. Похоже, это становится своего рода традицией: одна из предыдущих работ, Spasms (2013), была также выпущена этим лейблом.

Как и у многих коллективов, существующих достаточно давно (Ataraxia образовалась в 1985 г.), содержание музыкального материала у них от альбома к альбому претерпевало изменения. В разное время музыканты обращались к средневековой музыке (что, кстати, позволяет отнести их творчество к жанру «medieval»), музыке эпохи Ренессанса, канонам и эстетике барочной музыки (мне кстати, этот пласт их творчества, пожалуй, нравится менее остальных — но дело здесь, скорее, в моём субъективном отношении к запредельному формализму музыки эпохи барокко как таковой); а также многим, думаю, в своё время запомнился несколько неожиданный стилистический разворот: обращение этого коллектива к эстетике популярных на рубеже 19-20 вв. парижских кабаре «с декадентщинкой».

Но в принципе, что бы они ни делали и к какому бы историческому или культурному материалу в качестве концептуального источника ни обращались, музыканты в любом случае смотрятся органично, не теряя собственного почерка. Лично для меня Ataraxia во многом ассоциируются с запоминающимся своеобразным вокалом Франчески Николи, который, скорее, «барочный»: в том смысле что несмотря на профессионализм и глубину, кажется немного неестественным и «вычурно» поставленным, чем, вкупе с нечасто встречающимся диапазоном контральто, и привлекает; да и в целом коллективу присущ артистизм. Также по большей части коллектив использует живые инструменты (гитары, живая перкуссия, флейта и т.д.), благодаря чему их музыку можно классифицировать и как «неофолк» (особенно когда используются повторяющиеся гитарные риффы). И конечно, электроника также активно используется в работах Ataraxia, в особенности последних (например, Wind At Mount Elo), где они играют ближе к стилистике шугейзинг/дрим-поп/этериал — хотя, конечно, в данном случае это всё малосодержательные ярлычки. А в общем же, мысленно окидывая взором их дискографию, творчество Ataraxia вполне можно подписать зонтичным маркером «неоклассика» и на этом успокоиться.

Так вот, вернёмся к Ena. Если на предыдущих работах Ataraxia, чувствуется, развивали, двигали свой творческий импульс всё вперёд, в сторону экспериментов со звучанием (ну правда, шугейзинг на Wind At Mount Elo у них вышел какой-то мрачноватый и далеко не всегда воздушный, а на Spasms присутствовала «грязная» эстетика то ли кабаре-шансона с соответствующими аранжировками, то ли атмосферы бара с пьяными посетителями и расстроенным фортепиано) и концепцией, то здесь явный «флэшбэк» к их раннему творчеству. С т.зр. архитектоники альбом можно разбить на две подтемы: с одной стороны, степенную этериально-молитвенную, в мрачноватых тонах и электронных аранжировках par excellence и где Франческе иногда подпевает (а то и занимает место лидирующего вокала) мужской баритон, — и, с другой стороны, подтему светлого оттенка, задумчиво-воздушную; а структурно треки, связанные с этими двумя темами, перемежаются. Светлые, воздушные композиции содержат реминисценции, например, на Lost Atlantis (правда, без флейты), задумчивые — на Suenos, например; а вот мрачноватые, молитвенно-медитативные наподобие Ena, Roi Richart или Magnificat так сразу и не могу атрибутировать. Иногда даже возникают аллюзии на ранние работы Dead Can Dance (трек Roi Richart, например, где безмятежное контральто Франчески чем-то напоминает вокал Лизы Джеррард).

Концептуально работа инспирирована древнегреческой философией (в общем-то, такой поворот неудивителен, учитывая очевидно «эпикурейское» название группы) и поэзией; кстати сказать, концепцию «Единого», по названию которой и озаглавлен альбом, развивали Платон и в особенности Плотин. Но всё же интересно: хотя Ataraxia и заявляют, что в данном случае познают «Единое» посредством музыкальных интуиций, а не религиозных догм, однако работа насквозь пронизана христианством и элементами литургики: т.е. с первых же секунд мы слышим ординарные литургические тексты и песнопения (возможно, кстати, обработанные как раз на «древнегреческий» манер). Например, одноимённый и первый трек Ena открывается Иисусовой молитвой Kýrie, eléison (Господи, помилуй), которая и становится здесь лейтмотивом. Трек Agnus Dei — этот текст поётся у католиков во время таинства евхаристии. Также на альбоме присутствует суровый распев Magnificat (в католической традиции так и именуется, «магнификатом», а вот в православной распев называется Песнь Пресвятой Богородицы), где основная вокальная партия — мужская, баритоновая.

Также показался крайне интересным второй трек с французской лирикой, Roi Richart. Учитывая несколько маршеобразно-величественную, молитвенную мелодику и перкуссию, а также выбранный французский язык, мне почему-то подумалось, что, возможно, здесь идёт отсылка к английскому королю Ричарду II, незадачливому герою одноимённой шекспировской пьесы, но впрочем, не такому плохому правителю и к тому же покровителю искусств. Кстати говоря, в историографии есть забавный эпизод: с королём вёл переписку французский воин Филипп де Мезьер, в которой просил своего корреспондента приложить все усилия к примирению Аглии и Франции, жениться на дочери французского короля Изабелле Валуа и возглавить крестовый поход против турецких войск. На Изабелле король таки женился (невесте на тот момент было, на минуточку, 7 (семь!) лет), а вот от крестовых походов Ричард отказался. А впрочем, всё может быть куда более очевидно: отсылка может идти и к правившему на двести лет раньше Ричарду I, который «Львиное Сердце», — вот он как раз и был предводителем крестовых походов и вообще полулегендарной фигурой. Но в этом случае, на мой взгляд, музыку можно было бы сделать несколько менее скорбной и более победной и бравурной, приличествующей приписываемым ему подвигам. Но подчёркиваю, это всего лишь моя догадка, что имели в виду музыканты и какой вкладывали смысл, мне не ведомо.

Пройдёмся по «задумчиво-воздушной» подтеме. Открывает её трек La’awiyah — если не ошибаюсь, это то ли ангельский чин, то ли имя ангела в иудаистской традиции. Здесь вокал Франчески звучит в более высоком диапазоне, аккомпанируемый гитарными аккордами. Далее, сразу за Magnificat, номером 6 идёт красивый, полностью осветлённый, без «задумчивых» коннотаций, трек Where The Sea Turns Into Gold.

А следом идёт, возможно, лучший (но вряд ли, впрочем, с т.зр. архитектоники альбома его можно назвать кульминационным, хотя…) трек на альбоме, The Bleeding Trunk. С одной стороны, этериальность, воздушность Where The Sea Turns Into Gold остаются, однако происходит некое «утяжеление» (Франческе весьма кстати подпевают баритоном) тональности, лад меняется на задумчивые распевы. Можно представить, имея в виду концепции Платона и Плотина, как «идея» плавно эманирует, ниспадает из «Единого», покидает некое идеальное бытие и воплощается на нижнем уровне индивидуальной души. И самое интересное: концептуально после этого трека альбом можно начинать сначала, вернувшись к первому треку, Ena: т.е. будучи воплощённым здесь, на земле, мечтать, молиться об утерянном «Едином».

Однако цикличности «мешает» завершающий трек: Le Nozze Di Yis — самая, наверное, неожиданная (в контексте конкретно этой работы, в смысле) композиция — и неудивительно, что её разместили в самом конце. Она кажется абстрактной и стоит как бы особняком (хотя можно сказать, с другой стороны, что продолжает/завершает «воздушную подтему»), здесь много электроники и сэмплирования; в целом трек получился, скорее, дрим-поповый.

В общем, резюмируя, скажу, что для меня Ena, пожалуй, одна из лучших и понятных мне лично работ Ataraxia за долгое время. И совершенно точно, я её обязательно буду переслушивать снова и снова.