На самом деле, La Belle Époque — это название бутафорского кафе, в пространстве которого развивается драма фильма. Хотя отсылки к собственно золотой эпохе европейской истории здесь, разумеется, присутствуют — и не только в декорациях, которые воссоздаются бизнесменами-театралами ради причуд дотошных клиентов, желающих за хорошие деньги окунуться в ту или иную историческую реальность.
Можно сказать, основной нерв фильма разворачивается на разломе двух эпох: с одной стороны, буквально в каждом кадре картина пронизана атмосферой ностальгии, распространяющейся на психологическом и символическом уровне гораздо шире, чем пресловутый 1974 год («когда всё было настоящим»: и люди, чувства, и политики, и музыка, и сигареты), выступающий точкой отсчёта и вокруг которого вращается личная драма уже немолодого главного героя. С другой — это «дивный новый мир» хитрых вездесущих гаджетов, виртуальной реальности и графических планшетов вместо «ламповых» бумаги и карандаша.
Однако речь не только о разломе. Ведь подчёркивается и органичное переплетение этих вроде бы несовместимых эпох. Сам этот театральный бизнес ведь воссоздаёт подчёркнуто реальные (а не компьютерные модели), проработанные до мелочей декорации времён, строится на обыгрывании тех или иных переломных сюжетов из прошлого клиентов именно с живыми актёрами, а не с 3D-моделями. Иными словами, даже поверхностном уровне нам дают понять, что речь не о полной симуляции и симулякрах.
Так вот. Для главного героя, Виктора (в исполнении Даниеля Отоя), новая эпоха — что катастрофа Первой мировой в сравнении с царственной La Belle Époque. Переживает он её ужасно; внутренний конфликт делает его, некогда талантливого художника, ворчливым и вечно недовольным стариком, выливающим яд своего раздражения как на «проклятое» младшее поколение в лице своего успешного сына, так и на свою жену, Марианну. Которая, на беду, оказалась ко всем этим новым технологиям и бизнес-проектам сына куда более открыта и дружелюбна.
Правда, «держать нос по ветру» (основная линия разлома и источник нестабильности — рьяное отрицание мужем новой реальности) даётся ей нелегко. Конфликт, который она пытается разрешить с помощью психоанализа, посиделок, как ей кажется, с единомышленниками, скучным сексом на стороне и, в конце концов, выставляя мужа за порог, — всё равно не улаживается, а только загоняется под ковёр, как писал постоянно упоминаемый из её уст Фрейд. Кстати, между строк заметим, Марианна постоянно цитирует Фрейда (по-моему, не всегда к месту), однако у французов ведь есть свой постструктуралистский Фрейд — Жак Лакан! Видимо, Фрейд — это признанный общемировой бренд, в отличие от «локального» Лакана. :)
Интересно, как этот бутафорский «театр навынос» на наших глазах превращается в самую настоящую психодраму и выступает в конце концов в качестве эффективной психотерапии для её участников. Притом для всех, включая самого режиссёра-постановщика и его пассию.
По ходу разворачивания сюжета интересно наблюдать за тем, как видоизменяются, переплетаются сложные любовно-конфликтные нити — ведь Виктор в процессе игры чуть не влюбился в актрису (кстати, не могу не отметить, образ — и «реальный», и «театральный» — вышел действительно очень симпатичный — заслуга Дории Тилье). Психоаналитикам и психотерапевтам известно такое явление, как трансфер, или «перенесение» — когда проектируемый клиентом образ проблемной фигуры из его прошлого проецируется на психоаналитика. Так получилось и здесь: герой Даниеля Отоя спроецировал образ своей молодой тогда (а разыгрывается 1974 год, напомним) жены на актрису, смешав игру и реальность. И справится с последствиями едва смог: только лишь «переписав», вытеснив эту смешанную проекцию образом своей настоящей жены, которой пришлось сыграть саму себя в этом кафе.
Мне кажется, у этой истории имеется явный назидательный подтекст: семью и отношения — если, конечно, за ними когда-то действительно стояли неподдельные чувства — следует беречь, работая над конфликтными ситуациями и совместно нащупывая решения. А методы работы могут быть совершенно разными, не обязательно классическая психотерапия as we know it.
Результат непременно будет. Это не только поразительная ре-адаптация к новым, некогда абсолютно неприемлемым условиям работы, приведение в порядок внешнего вида, обретение новых друзей и налаживание отношений с окружающими. Что интересно и важно (хотя и вскользь подчёркнуто в фильме), у героя пробудилось сексуальное, «плотское» (а не только лишь платоническое и живая ностальгия) чувство к опостылевшей было жене, которого раньше не было: ведь в начале картины Виктор где-то саркастически обронил, что у них с женой давно не было секса.
Получается, дело не в новых технологиях и эпохах как таковых, а в человеческих отношениях к ним, к самим себе, в отношениях друг ко другу, прежде всего. Фокус, ключ к разгадке лежит в пространстве гуманитарного.
В общем, несмотря на «массовый» формат, достаточно увлекательный сюжет и симпатичный актёрский состав, нельзя сказать, что La Belle Époque — это простой лёгкий фильм, который можно смотреть на одном дыхании. И дело тут вовсе не в хронометраже. Однако полученное эстетическое удовольствие — бесспорно. Равно как и определённая пища для размышлений. :)
P.S. Как бы за кадром остаётся вопрос, были бы ли столь успешны сеансы «театротерапии», если бы жену Виктора играла другая актриса? Ведь, продолжая терапевтические аналогии, от самой личности терапевта тоже многое зависит, а не только от набора применяемых им техник.
Мировая премьера фильма состоялась 20 мая 2019 года на Каннском кинофестивале. 12 июля картина была показана на Одесском международном кинофестивале, 6 сентября — на фестивале в Гамбурге, а 7 сентября – в Торонто. 13 сентября «Прекрасная эпоха» была впервые показана в Нидерландах: на кинофестивале Film by the Sea. 3 октября премьера картины состоялась на фестивале в Цюрихе, Швейцария.